Chapter 1. Туманы Альбиона
This melancholy London - I sometimes imagine that the souls of the lost are compelled to walk through its streets perpetually. One feels them passing like a whiff of air.
William Butler Yeats
When I was flying to Rome, we flew over London; I felt like bursting into tears. It's part of me, so I can't leave London behind for good.
Robert Pattinson
Лето в Великобритании уже пару недель как вошло в свои права. Лондон - один из тех немногих городов, которые могли похвастаться неимоверной быстротой изменения погоды. Всего месяц назад город был покрыт плотной шалью туманов.
Приход лета сдернул серую накидку с города и привнес яркие краски, украсил город бриллиантовой россыпью цвета и запаха. Озорные белки уже вовсю резвились между деревьями, пытаясь найти самых щедрых туристов и закопать побольше орешков, которые в будущем дадут начало еще одним зеленым великанам.
Утренняя суматоха плавно распространялась по городу, захватывая новых пленных. Для одних она предвещала новые свершение, для других - продолжение своей личной рутины, а для некоторых это означало прощание с этим прелестным городом на неопределенное время.
В коридоре, оформленном в бордовых тонах, перед входом в номер 24, стояли две девушки. Взглянув на них можно было без сомнения предположить, что эти двое родственницы.
Одна девушка была облачена в алое платье с широким воротником и коралловые босоножки, в руках она держала лаковый клатч, переливавшийся разнообразными оттенками красного. Её длинные светло-русые волосы, заплетенные в конский хвост, искрились золотыми бликами, а темно-карие глаза и длинные ресницы были изящно подчеркнуты перламутровыми тенями. Губы, накрашенные алым блеском, отчетливо выделяются на фоне бледной фарфоровой кожи.
Вторая девушка была одета в черные лосины, ярко фиолетовое платье с черным поясом, в руках у нее синий клатч с изящным бантиком, обута она была в туфли цвета индиго. Длинные темно-коричневые волосы изящно струились по ее плечам. Загорелая кожа удачно сочеталась с ярким макияжем, что придавало образу некоторую экзотичность.
— Мы точно ничего не забыли, Кэйт? – спросила загорелая девушка, поворачивая ключ в замке. От нее пахло цитрусовыми духами, чей запах уже успел наполнить помещение.
Кристиан Диор говорил: "Духи — это непревзойденный оттенок женской индивидуальности, это последний штрих образа". Каждая женщина выбирая тот или иной аромат, оголяла частицу своей души.
Запах цитруса говорил о яркости и мимолетности, о впечатляющих, однако, быстро забывающихся ощущениях. Такой была и Эль: она была яркой и позитивной личностью, от природы обладающая возможностью располагать к себя людей. Попадая в поле ее зрения, они мгновенно становились друзьями этой бойкой личности, однако, также как и ее духи, Эль быстро меняла свои увлечения и круг знакомых, хотя и оставалась близкой для многих.
Цветочный аромат читал стихи о таланте, нежности и вечности, он рассказывал о сложных композициях, переплетении черт характера и легкости. Кэйт совмещала в себе неимоверно противоположные облики. Она умела делать многие вещи, но не была мастером даже в половине своих занятий. Она всегда была нежной и ранимой девушкой, истинной леди, той, о которой складывают стихи и пишут романы. Несмотря на все эти черты, Кэйт была очень замкнутой и не пускала в свой мир никого, необыкновенная тихая и молчаливая девушка, ее тяжело было разглядеть в толпе.
Сложная и извилистая тропинка личности говорила о незаурядном таланте и творческой натуре, коей и была Кэйт. Те немногие, те избранные, с которыми она могла снять свою маску, постигали разноцветные и невероятно гениальные мысли и идеи, которые никогда не переставали кружить в ее голове.
Кэйт была одной из тех девушек, которые чувствовали, что должны были родится на несколько веков раньше. В этом времени она чувствовала себя чужой.
Такие, как она, оставляли незабвенные след в жизни тех избранных.
— Вроде бы нет. Как жаль, так скоро уезжать из Лондона, не правда ли, Эль? – сказала Кэйт. Она не смогла не пробежаться взглядом по двери их бывшего номера, за этот месяц они привыкли к Лондону, этому космополитичному гиганту, было печально расставаться с ним так скоро.
— Жаль, но мы ведь едем навстречу приключениям? – улыбнувшись, ответила Эль. От нее, конечно, веяло оптимизмом.
— Пойдем, а не то опоздаем на самолет? – сказала Кэйт, торопя свою вечно опаздывающую подругу.
— До самолета осталось еще два часа, миледи? – сообщил появившийся из-за поворота юноша. У него были черные волосы и малахитовые глаза, отливающие изумрудной темнотой, которые эффектно контрастировали с его темной кожей.
— А, Роберт. Принеси мне какой-нибудь прохладительный напитков. Кэйт, ты ничего не хочешь? – спросила Эль, сделав несколько шагов от двери.
— Нет, спасибо, – ответила Кейт, догоняя подругу.
— Да, Леди Эльжбета, – сказал Роберт, поспешно удалившись за напитком.
— И что мы будем делать? – задумчиво спросила Эль.
— Хороший вопрос, но давай обсудим это в холле отеля, а не в коридоре, – предложила Кэйт, поспешив подальше от своей чересчур надоедливой родственницы.
— И как раз надо отдать ключи, – с ухмылкой сказала Эль, пытаясь догнать Кэйт, которая уже скрылась за поворотом.
Зал ожидания представлял собой весьма просторную комнату в бежевых тонах, на полу, вымощенном серой плиткой, лежал коричневый ковер - вся эта гамма погружала посетителей в комфортную и домашнюю атмосферу. Из всех уголков комнаты распространялся уют и тепло. Эта комната была заполнена всевозможными ароматами от элитных духов до шоколадных напитков. Возле окна стоял кожаный диван кофейного цвета, скрытый за несколькими фикусами и стеной из бамбука, там же находились два бежевых кресла, на которых разместились Кэйт и Эль. На небольшом черном столике между креслами заняла своё место величественная орхидея, приковывающая своей красотой все взгляды, а рядом с ней скромно стояли две чашки, наполненные кофе.
— Сколько сейчас времени? – спросила Кэйт. Переведя взгляд с очаровывающей орхидеи на свою собеседницу.
Бросив на Кэйт раздраженный взгляд, Эль вздохнула и углубила свою руку внутрь клатча, как она считала, идеально подходящего к обуви. Кэйт не разделяла вкусы Эль в подборе нарядов, что было, впрочем, взаимно. Хотя, иногда девушек ожидали любопытные сюрпризы в виде почти или абсолютно одинаковых нарядов. Достигнув свой цели, Эль резко выдернула руку из клатча, в руке у нее красовался телефон светло-бордового цвета. Победоносно взглянув на клатч, она отложила его в сторону, пробежав взглядом по экрану телефона, Эль снабдила Кэйт необходимой информацией:
— Без пяти десять.
— Хорошо.
Кэйт взяла чашку кофе, сделав несколько глотков, она резко отодвинула от себя чашку. Хоть она и не очень любила кофе, но, тем не менее, достаточно хорошо в нем разбиралась. И столь резкое движение означало только одно: то, что было в чашке, трудно было назвать кофе.
— Лучше не пробуй, – убедительно произнесла она, когда Эль потянулась к чашке.
— Что, настолько ужасно? – спросила Эль, посмотрев внутрь чашки.
— Можешь убедиться в этом сама, – сказала Кэйт, указывая пальцем на чашку с кофе.
— Нет, спасибо, – не успела Эль договорить, как дверь в комнату отворилась, и в помещение впорхнула блондинка со стрижкой каре и голубыми глазами, однако, назвать их голубыми было бы непростительной ошибкой, так как они были скорее дымчато-серыми. Она была одета в черную кофту с глубоким декольте, темные обтягивающие джинсы и черные туфли. На вид ей было около двадцати пяти.
— А мы тебя уже заждались, Стефани, – сказала Кэйт, улыбнувшись.
— Оу, Эль, я так по тебе скучала и по Кэйт тоже. О Господи, вы так похожи, – протараторила блондинка, которую очевидно звали Стефани, переведя взгляд с Кэйт на Эль.
— Эм, Стефани, вообще-то я Эль, – сказала Эль, озарив присутствующих хитрой улыбкой. Эль, конечно, понимала, что Стеф не могла их перепутать: сегодня они были слишком непохожими, впрочем как и всегда.
Эль приподнялась, чтобы обнять Стефани. Кэйт же осталась сидеть на месте: она не была поклонницей таких объятий или слишком бурных эмоций. Эль, дружески обняв Стефани, ехидно произнесла:
— Ха, Стефани, а ты все такая же низенькая и худощавая, – и аккуратно приобняла Стефани за талию.
— А ты, Эль, как всегда, не умеешь говорить комплименты, – прокомментировала Кэйт.
Достав из клатча свой телефон, Кэйт несколькими движениями пальцев открыла в нём недавно скачанную электронную книгу и углубилась в чтение, происходящее вокруг её мало интересовало.
Хоть Стефани и была ее подругой, Кэйт предпочитала подождать, пока та успокоится. Хотя, подруга – это, наверное, слишком сильно сказано, скорее, очередная самая-самая лучшая подруга Эль, которых можно насчитать более чем два десятка. Эль, в отличие от Кэйт, была очень общительной и имела десятки друзей по всему миру. Кэйт в свою очередь общалась лишь с пятью-шестью знакомыми, именно знакомыми, так как ей было тяжело назвать кого-то из них друзьями. Она предпочитала редкое общение с людьми со всего мира на весьма разнообразные темы. И, к счастью или к сожалению, это общение очень редко длилось больше месяца.
Стефани, отстранившись от Эль, осмотрела ее с ног до головы и издала удивленный возглас:
— Ооо, – а затем произнесла, - а ты похорошела и стала выше.
— Хм…. Буду считать это за комплимент, – сказала Эль, присев на кресло и жестом указывая Стефани занять место на диване.
— Это он и был, – колко подметила Кэйт, посмотрев на Стефани, вести себя столь резко вошло у нее в привычку, и не было еще человека, который избежал бы ее острых комментариев. Неимоверно острый язык был одной из тех черт, которыми не обладала Эль, зато Кэйт получила ее в избытке и не упускала возможности это использовать. Поняв, что Стефани все же смогла подавить свои хлещущие через край эмоции, Кэйт спросила:
— И с какой целью ты явилась в Лондон?
— Мне надо навестить свою бабушку, с которой я очень давно не виделась. А какова цель вашей поездки в Париж? – произнесла Стефани, энергично жестикулируя. Все-таки частые поездки в Италию нанесли свой отпечаток, поэтому в поведении Стефани тяжело было угадать французские корни. Француженку в ней можно было обличить только по беспорядочной прическе и дымчатому макияжу.
Кэйт, отложив телефон в сторону, пронзительно взглянула на Эль. В мыслях у нее только было одно: « Даже не вздумай выдать ей истинную цель нашей поездки». Те, кто хорошо её знали, отчётливо читали в её взгляде все отображаемые мысли, на что она и понадеялась в этот раз.
Эль, отдернув взгляд от чашки, перевела его на Кэйт, которая в свою очередь смотрела на нее и начала лихорадочно переиграть в голове все новые и новые идеи: «Чтобы ей такого правдоподобного наболтать, черт, если я сейчас что-то не то скажу, Кэйт меня придушит». Переведя взгляд с Кэйт на Стефани, она все же ответила:
— Мы едем на шопинг.
— А куда же еще, – добавила Кэйт, оглядывая комнату в поисках Роберта.
Пока Стефани рассматривала орхидею, Кэйт, поймав момент, кинула на Эль многозначительный взгляд, а потом сказала:
— Интересно, где Роберт… — не успела она закончить фразу, как он показался в дверном проеме.
— Прошу прощения, что так долго. Посадка уже началась, нам пора, Леди Кэйт и Леди Эльжбета, – произнес Роберт. Быстро пробежав взглядом по комнате, он заметил сидящую на диване Стефани.
— Доброе утро, мисс, – сказал он, слегка поклонившись.
— Доброе. Ох, ладно, не буду вас задерживать, — сказала Стефани, окинув взглядом Роберта и своих подруг.
Кэйт взяла свой телефон и, быстро засунула его в клатч, каждая минута задержки могла сопровождаться сотнями вопросов от блондинки, а у Кэйт не было никакого желания на них отвечать. Эль последовала ее примеру, мысленно радуясь приходу Роберта: ей не особо нравилось наблюдать за злорадствующей Кэйт, а именно так бы и произошло. Ее подруга предпочитала действовать по принципу: "Сама попалась, сама и выпутывайся", и Эль это прекрасно понимала.
Практически одновременно встав с кресел, две девушки отправились к Роберту. Эль остановилась и, повернувшись к Стефани, сказала:
— Ну ладно, пока.
— До встречи. Желаю удачи, – бросила Кэйт, повернувшись к Стефани в пол-оборота.
Кэйт и Эль уже собирались уходить, как Стефани резко вскочила с дивана и схватила Эль за руку. Глаза Роберта расширились от удивления, он уже был готов ринуться к Эль, как Кэйт, сделав жест рукой, приказала ему не вмешиваться. Эль обернулась и посмотрела на Стефани, а потом произнесла:
— Что такое, Стеф?
Поняв всю неловкость ситуации, а также уловив на себе угрожающий взгляд малахитовых глаз, которые в такие моменты становились особенно пугающими своей глубиной, она отпустила руку и пролепетала:
— Ой, извини, – а потом уже более спокойным тоном добавила, – я просто забыла вам сказать. Одна моя подруга, Анастейс, недавно подарила мне фарфоровую вазу династии Цзинь, я знаю, что вы увлекаетесь всеми этими археологическими штучками, и что меня намного больше интересует, разбираетесь в этом. Вы не могли бы осмотреть эту вазу и определить, правда ли она принадлежит к этой династии? Я просто не вынесу, если Дженни, это та звезда-блогерша, помешенная на всем китайском, я о ней рассказывала, раскритикует мою квартиру из-за ненастоящей вазы. Анастейс тоже хочет статью о себе в блоге, так что я не удивлюсь, если ваза окажется фальшивкой, Дженни пойдет на все, чтобы испортить мою репутацию. Эта еще не то может, однажды…
— Да, конечно, – ответила Кэйт. Она не раздумывая согласилась, ведь если бы она промолчала, то этот поток возмущений затянулся бы еще на полчаса. Вспомнив про Эль, она перевела выжидающий взгляд на ту. История и археология были одними из тех немногих увлечений, которые вызывали неподдельный интерес у обоих, но фарфор особо увлекал именно Кэйт, ее коллекция кошек не имела себе равных.
Эль в свою очередь собирала собак, но не особо дорожила своей коллекцией, ее намного больше увлекал процесс определения качества и года выпуска изделий.
— Мой ответ такой же, – сказала Эль.
— И где мы можем найти эту вазу? – спросила Кэйт, проявляя искренний интересом.
— Ах, да, вот ключ, – сказала Стефани, достав из своей сумки ключ с брелком в виде буквы «С». Повертев ключ в руках и, точно убедившись, что это именно тот ключ, она сунула его в руку Эль. Взглянув на изумленное лицо Эль, она быстро добавила. – Это ключ от моей квартиры. Ваза в гостиной. Адрес знаете.
Кэйт еще раз взглянула на ключ и произнесла:
— Хорошо, спасибо. Мы позвоним тебе сразу, как осмотрим вазу.
— Хорошо, пока, – сказала Стефани
Кейт развернулась и прошествовала к двери. Немного помедлив, Эль последовала за ней, махнув Стефани на прощание.
— До свидания, – поклонившись, сказал Роберт и последовал за двумя леди.
— Эль, ты уверена, что отложила именно то, что нам нужно? – спросила Кэйт, продолжая искать что-то в своем клатче. Достав оттуда телефон, она возмущено заметила. – Наконец-то, этот клатч такой маленький, однако найти в нем что-то невозможно.
— Да, точно. Я полностью уверена. А зачем тебе телефон? – спросила Эль, отрываясь от своего планшета. Ей не особо нравилось такое отношение Кэйт. Из них двоих Кэйт была намного более ответственной, зато иногда она могла поражать свой невнимательностью, а вот последним Эль никогда не страдала. Так что она была полностью уверена в том, что все сделала правильно. "Уверена я, уверена, ты мне уже десять раз напомнила об этом", - раздраженно размышляла Эль.
— Я хочу найти информация про вазы династии Цзинь. В частности информацию о недавно проданных вазах. Возможно, я смогу найти нужную вазу, зная имя ее покупателя, и мы сможем прочитать о ней прежде, чем приступить к осмотру. Это поможет нам сэкономить время. У нас и без того полно дел, – сказала Кэйт. Она уже успела пожалеть о поспешности их решения.
Быстро взглянув на собеседницу, она перевела взгляд на телефон.
— Точно, у нас и так полно дел, а нам еще придется осмотреть ее вазу, – возмущенно сказала Эль.
— Кстати, ты не помнишь, как зовут подругу Стефани, которая подарила ей вазу? Я упустила эту часть разговора? – задумчиво спросила Кэйт, жестом попросив Роберта подойти к ней.
— Вроде бы Анастейс, – сказала Эль, мельком взглянув на подошедшего Роберта.
— Принеси мне, пожалуйста, латте, – сказали одновременно Эль и Кэйт и засмеялись.
— Сию минуту, – произнес Роберт и, как всегда, быстро удалился.
— У гениев мысли сходятся, – сообщила Кэйт, и они с Эль залились звонким смехом.